«В шоу играю не я, а мой персонаж»

В новом сериале от онлайн-сервиса Netflix «Лемони Сникет: 33 несчастья» Нил Патрик Харрис играет коварного и алчного опекуна трех сирот Бодлер, постоянно покушающегося на их наследство. В свободное время он любительски занимается актерством, при этом считая себя весьма преуспевающим талантом. Только ему одному и неизвестно, что это не так. Порой граф пытается прикрыть свою мерзкую сущность под разными костюмами и гримом, чтобы наконец подобраться ближе к сироткам и отнять их богатство.
 
Когда Харрис только подписывал контракт на участие в съемках «Лемони Сникета», он уже понимал, что будущая роль — своеобразный вызов как ему самому, так и любителям полнометражной версии. Но то, что актер в итоге сотворил со своим персонажем, мало поддается какому-либо сравнению.
 
«Нил в этой роли просто потрясающий, — говорит режиссер Барри Зонненфельд при перечислении лучших, на его взгляд, моментов шоу. — Таков он и в остальных образах графа — Ширли, Шема или Стефано. Это выдающаяся работа, за которую он должен получить сразу четыре номинации на “Эмми” — по одной за каждую роль. Неважно, кого он изображает, зритель все равно увидит за этими персонажами самого Олафа, и это не может не вызывать восхищения».

«У Netflix изначально была цель охватить самую широкую аудиторию, но так, чтобы это не повлияло на качество материала, то есть чтобы и истинные фанаты, выросшие на книжной серии, остались довольны, и более молодая аудитория прониклась историей. Меня эта идея сразу захватила», — признается Харрис.
 
Кстати, до работы над сериалом комик не читал известных книг Дэниэла Хэндлера о злоключениях семейства Бодлер. Познакомившись с серией во время съемок, он был поражен ее мрачностью: «Фразу о том, что он хочет избавиться от детей, Олаф не берет в кавычки: была бы у него возможность, он бы их заживо закопал в свежевырытой яме».
 
А вот полнометражную версию 2004 года с блестящим Джимом Керри актеру вообще смотреть не рекомендовали, но он не последовал совету: «Мне прямо-таки сказали и близко не подходить к фильму с Керри, чтобы ничего оттуда не перенять. Но я дотошный — все равно посмотрел! Любая информация может быть полезна, и я должен был ухватиться за эту соломинку. Я просто хотел увидеть Джима в образе, понять, как он справился с ролью, чтобы в итоге не повториться из-за собственной невнимательности и не выслушивать всякие обвинения в плагиате. Но двигаться в категорически противоположном направлении только из-за Джима я тоже не собирался и не тешил себя мыслями: "Не сделаю ничего подобного. Найду свой оригинальный путь". Мне просто важна работа над материалом, погружение в него. Да и всем давно известно, что Джим Керри — потрясающий актер, а таким нельзя пренебрегать или шарахаться от этого факта. Он действительно в каждую роль привносит свою нотку безумия и оригинальности. Но наш Олаф, несомненно, получился на порядок мрачнее — не в противовес, а просто согласно концепции шоу».

Перед тем как подписать контракт, Нил Патрик подробно обсудил с Барри Зонненфельдом будущих персонажей: «Мы встретились с Барри у меня дома в Нью-Йорке, где он показал мне уже готовый объемный артбук с эскизами декораций, и в этот момент общая картинка сразу появилась у меня перед глазами. Представленные изображения относились по большей части ко второй серии, действие которой разворачивается в особняке Олафа. Эти фотографии навели на меня тоску, конечно: поломанные лестницы, все в полумраке, настоящий диснеевский дом с призраками — весь затянутый паутиной, с темной энергией, так и опутывающей все вокруг. И когда я увидел этот дворец, то понял, что он мрачнее, чем поместье Эдварда руки-ножницы или вилла каких-нибудь Элвина и бурундуков вместе взятых. И меня это очень порадовало».
 
Для работы над образами Харрису пришлось поменять привычный подход: «В книгах очень подробно описано, как выглядит каждый мой персонаж. Я предпочел мыслить как режиссер, а не как актер, — не хотел, чтобы все выглядело так, словно я просто кривляюсь и говорю одним и тем же голосом».
 
Посмотрим, как работал Нил над каждой из ролей...
 

Чтобы разобраться с главным персонажем, Харрис сделал две вещи: «Первым делом я попросил сценаристов в описании роли сначала указывать “Олаф”, а затем в скобках, если необходимо, — "Шем" или "Стефано". Мне не очень-то хотелось путаться в своих персонажах. В некоторых сценах я не мог понять, каким голосом, по замыслу сценаристов, я должен говорить — Олафа или Стефано».
 
Затем ему нужно было провести черту между Олафом, изображающим кого-то, и самим собой, исчезающим за маской персонажа. Звучит заковыристо, но с психологической точки зрения вполне объяснимо — получается театр в театре.
 
«В книге у Олафа голос с присвистом. Мне эта задача далась тяжело, постоянно было ощущение, что изображаю 70-летнего старика, — говорит Харрис. — Мне было не очень понятно, как постоянно держать это в фокусе своего внимания и не превратить персонажа в карикатуру, поэтому я решил просто понизить голос Олафа, чтобы он напоминал зловещее рычание. Остальных трех персонажей я постарался от этого уберечь».
 

Сначала Олаф знакомит нас со Стефано. Граф выдумывает себе этого персонажа, чтобы заменить им таинственно исчезнувшего Густава. В таком виде он входит в новый дом детей Бодлер вместе с доктором Монтгомери Монтгомери. Лысый, с длинной седой бородой и круглыми очками, он говорит с плохим итальянским акцентом, пытаясь таким образом обмануть детей и их спутницу. Естественно, у него ничего не выходит.
 
По мнению самого Харриса, Стефано — это такая фантазия Олафа о самом себе, он сразу начинает говорить в другом стиле, «как какой-то проныра»: «На самом деле изображать страшного злодея проще, чем милого парня. У Стефано за притворной маской доброты нет-нет да проскользнет взгляд, полный ненависти, и все сразу становится ясно: “Олаф снова с нами”. А потом опять возвращаешься к Стефано и какое-то время больше не подмигиваешь зрителю. Но, если честно, мне постоянно приходилось проверять, что я убедителен в обоих образах».
 

Капитан Шем впервые появляется в серии “Открытое окно” как тайная любовь тети Джозефины. Вдобавок к седым волосам и бакендбардам Шем щеголяет розовым окрасом тела. Образ завершает колоритная повязка на левом глазу. Он разговаривает как бывалый моряк, потерпевший немало крушений, но описание Харриса более подробно и забавно: «Шем — отчасти романтическая фигура. В чем-то здесь я вдохновлялся Шоном Коннери, но почему-то мне захотелось, чтобы у кэпа была вставная челюсть. Словно Олаф так придумал скрыть свой изъян — ужасные некрасивые зубы. Для меня он этакий Коннери с зубными протезами».
 

Появление Ширли во всем розовом и с уложенными локонами на макушке — для зрителей это стало настоящим сюрпризом. Ее невинный внешний вид многих может ввести в заблуждение. «Изображая Ширли, я не хотел переходить на фальцет, это было бы странно. Поэтому мне захотелось обратиться к образам старлеток 30–40-х. Моя героиня постоянно болтает, у нее высокий тонкий голосок. Так я провел черту между персонажами», — поясняет актер.
 
Харрис также понял, что значит каждый день проводить по два с половиной часа в гримерке: «Знаете, когда ты в гриме, то просто не можешь отлипнуть от зеркала — это какое-то наваждение! За эти месяцы я на себя вдоволь нагляделся».

Несмотря на то, что работа над шоу далась ему тяжело, актер не скрывает, что хотел бы продолжить съемки, если представится возможность: «Взявшись за эту работу, я бросил себе вызов, ведь мне нужно было не раздвоиться на экране, а быть только Олафом во множестве образов. И никогда — собой в роли Олафа. Так что это его спектакль и его актерское мастерство, если можно так сказать. Получилась такая объемная матрешка, которая, надеюсь, привлечет и повеселит как подростков, так и их родителей».
 
Источник: IndieWire